В детстве я жила в общежитии. Когда мне было очень грустно или я просто уставала от вечной возни, чьей-то ругани и детских криков, я пряталась под лестницей. Вообще в семейном общежитии очень сложно найти хотя бы метр совершенно свободного от людского присутствия пространства, но, к моему удивлению, за все годы на это мое укрытие не нашлось ни одного претендента.
В моем подлестничном сумрачном мире была старая голубая дверь, ведущая в подвал. Почему-то из-за этой двери всегда дул теплый ветер, пахнувший сигаретным дымом. Зимой я прижималась спиной к дверной щели и долго-долго сидела, греясь под этим чужим ветром, и придумывая места, в которых мне очень хотелось тогда оказаться. Сидеть на полу было холодно, поэтому я снимала тапочки и, поджав ноги, сидела прямо на них. Иногда я брала с собой карандаш и рисовала на кафельных плитах под ногами, но чаще просто слушала обрывки разговоров и шаги спускающихся или поднимавшихся домой людей, пытаясь угадать их обладателей. Это было удивительно – проносящиеся мимо секундные обрывки чужих жизней и я - их невидимый свидетель. Хихиканье и поцелуи молодых парочек, доверительный детский шепот, рассказывающий о приготовленных на Новый Год подарках, шорох пакетов, стук лыжных палок о перила, отголоски далекой драки и плывущий над всем этим въедливый аромат рыбного пирога…
Эти воспоминания не представляют на самом-то деле никакой существенной ценности для меня. Но иногда, когда становится совсем одиноко, я закрываю глаза и, откинувшись на спинку кресла, чувствую вместо нее все ту же старую железную дверь с облупившейся голубой краской. И теплый ветер, пахнущий сигаретным дымом, шевелит мои распущенные волосы.